Император-культурист
22 мая 2004
В Театре Вахтангова состоялась премьера спектакля "Калигула" по одноименной пьесе Альбера Камю. В постановке молодого кинорежиссера Павла Сафонова главную роль правителя-садиста снялся киноактер Владимир Епифанцев, к которому уже прилип ярлык enfant terrible нашего театра. МАРИНУ Ъ-ШИМАДИНУ его Калигула не ужаснул.
Калигула - II-ая постановка Павла Сафонова на профессиональной сцене. I-ой была чеховская "Чайка", где выпускник Щукинского училища собрал всех кинозвезд Вахтанговского театра: Людмилу Максакову, Сергея Маковецкого, Юрия Яковлева, Вячеслава Шалевича, которые в итоге и вывезли на себе этот не явивший миру новых форм спектакль. Там же в первый раз в новой для себя роли вменяемого драматического артиста выступил кинорежиссер Владимир Епифанцев, небезызвестный собственными дикими спектаклями-триллерами, посвященными только темам смерти, насилия и жестокости.
В собственную новую постановку Павел Сафонов не пригласил никого из той звездной команды. Да и нечего было бы делать прирожденным вахтанговцам в этой мрачной экзистенциальной пьесе, рассчитанной только на протагониста, сильную и неординарную личность (молодой киноактер любительского театра Альбер Камю предназначал эту роль для себя). Зато вечно хмурый волк-одиночка Владимир Епифанцев, кажется, должен просто купаться в этом материале. Полубезумный бунтарь, пытающийся при помощи небывалой жестокости и отрицания общечеловеческих ценностей разрушить существующий миропорядок. Мир, состоящий из страха и насилия. Бешеный порыв к просветлению ч/з муки. Судя по своим спектаклям господина Епифанцева, все это должно быть ему близко. И именно Альбер Камю мог помочь артисту-радикалу заполнить свои сумбурные брутальные экзерсисы каким-то смыслом и направить его витальную энергию в русло классической театральной традиции.
В какой-то мере так и случилось. Владимир Епифанцев на огромной драматической сцене остепенился, не стал орать, рычать и наводить страх зрителей, как он это как правило делает в своих спектаклях, и отказался от соблазна сделать Калигулу инфернальным чудовищем, маньяком-садистом и исчадием ада. Однако что сыграть вместо этого, похоже, так и не придумал.
Павел Сафонов, оказавшись 1 на 1 с пьесой без опытных киноактеров, и вовсе растерялся. Кинорежиссер начал спектакль как мистический хоррор: ведущий персонаж выполз на сцену из крупного аквариума и стал в страшных корчах раздирать на себе какие-то салатовые, похожие на водоросли лохмотья. Однако, освободившись от пут и надев на себя светлое женское платье (возможно, умершей сестры и любовницы Друзиллы) и черный цилиндр, Калигула-Епифанцев стал похож на простого фигляра и уже не расставался с полюбившимся ему образом до окончания спектакля. Капризные нотки в голосе, преувеличенно театральные жесты, эффектные трюки - киноактер с режиссером словно бы испугались героя Камю, его сверхчеловеческой, безумной страсти и решили спрятаться за нехитрыми приемами нынешнего постмодернистского театра.
Однако при этом и по пути иронии они также не пошли до окончания. Актеры то вдруг выглянут из-за масок и сделают вид, что они ведут серьезный диалог на философские тематики, то ч/з 5 мин. вновь начинают паясничать и развлекать зрителя всякими штуками: пантомимами, броскими костюмами или сценическими эффектами вроде рушащейся каменной стены (последний раз точно такая же рушилась в "Сатириконе" в спектакле "Макбетт".
Из киноактеров, играющих подданных Калигулы, нет никого, кто мог бы стать главному герою достойным соперником. Даже умный и хитрый Херея в исполнении чересчур молодого для этой роли киноактера Олега Лопухова сведен до уровня статиста. Так что Владимиру Епифанцеву остается лишь царить на сцене в прямом и переносном смысле слова и любоваться собой. Что он и делает. Лучшими в спектакле стали те сцены, в которых Владимир Епифанцев демонстрирует собственную отличную форму, не задумываясь о потребности произносить текст,- к примеру, танец Калигулы или финальное избиение правителя (хореограф Альберт Альберт). Киноактер не забывает поминутно расправлять собственную мощную обнаженную грудь, пытаясь придать спектаклю пряный вкус эротики. Хотя, до Малкольма Макдауэлла, эпатировавшего публику в одноименном скандальном кинофильме Тинто Брасса, г-н Епифанцев недотянул. Максимум, что дал возможность себе на сцене деспот и сластолюбец Калигула,- пощекотать языком полуголое плечико жены одного из своих подданных и, без труда перекинув девушку ч/з плечо, утащить ее за кулисы. Позже она вместе с умершей Друзиллой будет порхать кругом Калигулы необутая и в белом платье, как ангелок, и шипящей кошкой кидаться на его врагов - здорово романтическому метафорическому театру.
В итоге получилась не трагедия и не комедия, не романтическая история, не политический памфлет и даже не порнография. Просто скучное, полное длинных, занудных монологов шоу. За вычетом, естественно, эффектного образа правителя-культуриста.
Калигула - II-ая постановка Павла Сафонова на профессиональной сцене. I-ой была чеховская "Чайка", где выпускник Щукинского училища собрал всех кинозвезд Вахтанговского театра: Людмилу Максакову, Сергея Маковецкого, Юрия Яковлева, Вячеслава Шалевича, которые в итоге и вывезли на себе этот не явивший миру новых форм спектакль. Там же в первый раз в новой для себя роли вменяемого драматического артиста выступил кинорежиссер Владимир Епифанцев, небезызвестный собственными дикими спектаклями-триллерами, посвященными только темам смерти, насилия и жестокости.
В собственную новую постановку Павел Сафонов не пригласил никого из той звездной команды. Да и нечего было бы делать прирожденным вахтанговцам в этой мрачной экзистенциальной пьесе, рассчитанной только на протагониста, сильную и неординарную личность (молодой киноактер любительского театра Альбер Камю предназначал эту роль для себя). Зато вечно хмурый волк-одиночка Владимир Епифанцев, кажется, должен просто купаться в этом материале. Полубезумный бунтарь, пытающийся при помощи небывалой жестокости и отрицания общечеловеческих ценностей разрушить существующий миропорядок. Мир, состоящий из страха и насилия. Бешеный порыв к просветлению ч/з муки. Судя по своим спектаклям господина Епифанцева, все это должно быть ему близко. И именно Альбер Камю мог помочь артисту-радикалу заполнить свои сумбурные брутальные экзерсисы каким-то смыслом и направить его витальную энергию в русло классической театральной традиции.
В какой-то мере так и случилось. Владимир Епифанцев на огромной драматической сцене остепенился, не стал орать, рычать и наводить страх зрителей, как он это как правило делает в своих спектаклях, и отказался от соблазна сделать Калигулу инфернальным чудовищем, маньяком-садистом и исчадием ада. Однако что сыграть вместо этого, похоже, так и не придумал.
Павел Сафонов, оказавшись 1 на 1 с пьесой без опытных киноактеров, и вовсе растерялся. Кинорежиссер начал спектакль как мистический хоррор: ведущий персонаж выполз на сцену из крупного аквариума и стал в страшных корчах раздирать на себе какие-то салатовые, похожие на водоросли лохмотья. Однако, освободившись от пут и надев на себя светлое женское платье (возможно, умершей сестры и любовницы Друзиллы) и черный цилиндр, Калигула-Епифанцев стал похож на простого фигляра и уже не расставался с полюбившимся ему образом до окончания спектакля. Капризные нотки в голосе, преувеличенно театральные жесты, эффектные трюки - киноактер с режиссером словно бы испугались героя Камю, его сверхчеловеческой, безумной страсти и решили спрятаться за нехитрыми приемами нынешнего постмодернистского театра.
Однако при этом и по пути иронии они также не пошли до окончания. Актеры то вдруг выглянут из-за масок и сделают вид, что они ведут серьезный диалог на философские тематики, то ч/з 5 мин. вновь начинают паясничать и развлекать зрителя всякими штуками: пантомимами, броскими костюмами или сценическими эффектами вроде рушащейся каменной стены (последний раз точно такая же рушилась в "Сатириконе" в спектакле "Макбетт".
Из киноактеров, играющих подданных Калигулы, нет никого, кто мог бы стать главному герою достойным соперником. Даже умный и хитрый Херея в исполнении чересчур молодого для этой роли киноактера Олега Лопухова сведен до уровня статиста. Так что Владимиру Епифанцеву остается лишь царить на сцене в прямом и переносном смысле слова и любоваться собой. Что он и делает. Лучшими в спектакле стали те сцены, в которых Владимир Епифанцев демонстрирует собственную отличную форму, не задумываясь о потребности произносить текст,- к примеру, танец Калигулы или финальное избиение правителя (хореограф Альберт Альберт). Киноактер не забывает поминутно расправлять собственную мощную обнаженную грудь, пытаясь придать спектаклю пряный вкус эротики. Хотя, до Малкольма Макдауэлла, эпатировавшего публику в одноименном скандальном кинофильме Тинто Брасса, г-н Епифанцев недотянул. Максимум, что дал возможность себе на сцене деспот и сластолюбец Калигула,- пощекотать языком полуголое плечико жены одного из своих подданных и, без труда перекинув девушку ч/з плечо, утащить ее за кулисы. Позже она вместе с умершей Друзиллой будет порхать кругом Калигулы необутая и в белом платье, как ангелок, и шипящей кошкой кидаться на его врагов - здорово романтическому метафорическому театру.
В итоге получилась не трагедия и не комедия, не романтическая история, не политический памфлет и даже не порнография. Просто скучное, полное длинных, занудных монологов шоу. За вычетом, естественно, эффектного образа правителя-культуриста.